Смертная казнь в России: запретить нельзя применять

Трагическая смерть в Саратове школьницы Елизаветы Киселевой и поимка ее предполагаемого убийцы стала поводом для общественного обсуждения вопроса о целесообразности отмены моратория на смертную казнь в России.

Третьеклассница Лиза Киселева утром 9 октября ушла в школу и пропала. Ее тело было обнаружено в ночь на 11 октября, а вскоре был обнаружен предполагаемый убийца девочки, ранее судимый за насильственные действия сексуального характера. Данный трагический инцидент стал поводом для стихийного митинга жителей Саратова, которые требовали не только линчевать предполагаемого убийцу, но и призывали вернуть практику смертной казни для тех, кто совершил подобного рода преступления.

Одновременно возникла инициативная группа по сбору подписей за референдум об отмене моратория на смертную казнь в России. Кроме того, депутаты Государственной Думы РФ от фракции «Справедливая Россия» объявили о том, что в ближайшее время они намерены подготовить соответствующий законопроект. Если же данная инициатива обретет статус закона, это может привести к исключению России из Совета Европы.

Наказание, возмездие или жертвоприношение?

Писатель и публицист Денис Драгунский относится к этой инициативе, по его словам, «строго отрицательно по двум причинам, а именно – по форме и по существу». В комментарии для Русской службы «Голоса Америки» он пояснил, что на самом деле возвращение к «высшей мере наказания» в России, на самом деле, никто не планирует. «На самом деле это своего рода пропагандистская кампания. И она преследует две цели: немного отвлечь общественное внимание от других проблем, и это не только “Московское дело”. Народ в России интересует падение заработков при росте тарифов, чиновничий беспредел на местах, вопросы жилищно-коммунального характера – почему за плохие дороги приходятся платить все больше, и так далее. Это людей по-настоящему волнует, а разговор о смертной казни переводит тему в экзистенциальную плоскость. То есть, человек жалуется тебе на нерешенность конкретной проблемы, а ты ему отвечаешь: “А в чем смысл жизни? Давай лучше подумаем об этом”. И это – политическая технология», – считает Денис Драгунский.

Денис Драгунский

Кроме того, собеседник «Голоса Америки» считает необходимым провести различие между понятиями «наказание» и «возмездие». «Когда человека наказывают, имеется в виду, что он исправится и что в дальнейшем он будет хорошим. А возмездие ставит на нем крест, когда осуществляющие его, хотят свою жертву просто покалечить, а лучше – просто убить. Но смертная казнь – ни то, и ни другое. Она не наказание, потому что никого не исправляет. Но она и не возмездие, потому что, как описано в одной американской книге, от приговора и до его осуществления ожидание может длиться в отдельных случаях десятки лет. И приговоренный молодой преступник вполне может скончаться в камере, ожидая, например, рассмотрения восемнадцатой апелляции губернатору штата, не говоря уже о Верховном суде», – поясняет Денис Драгунский. И резюмирует, что все может свестись к своего рода ритуалу жертвоприношения, когда народ будет знать, что кого-то убивают за совершенное убийство: «И эта идея – конечно, глубоко народная. Потому что, если у властной элиты появляется опасный враг, она его может уничтожить безо всякого суда, как это было в случае с Троцким в сталинские времена. А народ хочет крови, хочет знать, что – как принято говорить – “приговор приведен в исполнение”, и чтобы об этом было написано в газетах».

«Мы кровушкой умывались в течение всего ХХ века»

Председатель Комитета по гражданским свободам и гражданской активности Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Николай Сванидзе считает, что инициатива о возврате к практике смертной казни в России «не соответствует ни цивилизационным нормам XXI века, ни нашим международным обязательствам, ни существующим реалиям».

Николай Сванидзе

В беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки» Сванидзе подчеркнул: «Во всей мировой истории нигде и никогда не было зафиксировано, что введение смертной казни способствовало снижению уровня преступности. В нашей стране это особенно тяжелый вопрос, потому что мы кровушкой умывались в течение всего ХХ века, и преступность от этого не снижалась, а уровень зверства в обществе повышался. И потом у нас состояние судов такое, что под нож пойдут невиновные, и их будет не вернуть. Человека, который сидит в тюрьме, можно выпустить, а казненного уже не выпустишь. О наших международных обязательствах и говорить нечего. Это – формальность, но она обязательна к исполнению», – сказал член СПЧ. И заключил: «Я считаю, что люди, которые это предлагают, либо не понимают того, что предлагают, либо хотят заработать политические очки. Потому что данная тема всегда и везде популярна».

«Не думаю, что обсуждение этого вопроса возникло спонтанно»

Профессор кафедры конституционного и административного права факультета права научно-исследовательского университета «Высшая школа экономики» Елена Лукьянова также считает, что инициатива думской фракции «Справедливая Россия» не соответствует, ни международным обязательствам России, ни Конституции страны, ни стандартам морали и нравственности XXI века.

«Я не думаю, что обсуждение этого вопроса возникло спонтанно. Отмена моратория на смертную казнь упорно обсуждалась рядом силовиков, например, председателем Следственного комитета России господином Бастрыкиным. И витала в некоторых отдельных “кремлевских башнях” постоянно. То есть, не было дня, когда бы об этом не было упомянуто», – сказала Елена Лукьянова в беседе с корреспондентом Русской службы «Голоса Америки».

Елена Лукьянова

Постоянное муссирование данного вопроса, по мнению Лукьяновой, свидетельствует о том, что руководство российских силовых структур мечтает о возврате к советским практикам. «Это абсолютная калька с тех времен... И то, как обсуждение этого вопроса было организовано, вместе с бурным обсуждением в социальных сетях и вдруг выставленным голосованием на сайте Государственной Думы и с готовящемся законопроектом о частичной отмене моратория, о чем заявил глава партии “Справедливая Россия” господин Миронов – свидетельствует о том, что данная тема была подготовлена. И разговоры о том, что это была “инициатива снизу”, например, из Саратова, где чуть было ни осуществился самосуд, меня, как человека, давно знакомого с парламентскими процедурами, абсолютно не убеждает», – заявляет собеседница Русской службы «Голоса Америки».

По мнению Лукьяновой, в данном случае можно говорить о двух вариантах происходящего: «Либо спикеры обеих палат абсолютно утратили контроль над парламентом, и они не владеют ситуацией, либо, это – инициатива сверху. Откуда именно – мы не знаем, но, судя по всему – из Следственного комитета, или из Генеральной прокуратуры – словом, из одной из “башен Кремля”».

Что же касается международного аспекта данной проблемы, то, по свидетельству профессора ВШЭ, те российские политики, которые выступают за продолжение диалога с Западом, находятся в непростой ситуации. «Российской делегации в ПАСЕ действительно тяжело. Эти люди вернулись туда и обнаружили себя в совершенно иной обстановке, чем была, когда они выходили из Парламентской ассамблеи Совета Европы. Они находятся в серьезной изоляции, их инициативы не поддерживаются, они начинают откровенно врать, выкручиваться», – отметила Лукьянова, ссылаясь на свои беседы с европарламентариями на международных конференциях.

В то же время, по мнению эксперта, во российских властных кругах, наверняка, есть силы, которые хотят ухода страны из Совета Европы и ее выведения из-под юрисдикции Конвенции Европейского суда. И именно эти силы заинтересованы в отмене моратория на смертную казнь.