Трагедия Бабьего Яра: «Сказано еще далеко не все» (фотогалерея)

Нацистский часовой в Киеве, 19 сентября 1941 года. В июне 1941-го, в то время как уже два года действовал договор о ненападении между Германией и Советским Союзом, войска нацистов неожиданно напали на СССР. В течении нескольких недель нацисты захватили восток Польши и другие, оккупированные Советским Союзом территории, а также большую часть Украинской ССР и другие территории советских республик.

Толпа издевается над евреем возле бюста Ленина на западе Украины. После оккупации нацистские войска открыли тюрьмы советских спецслужб. Преступления сталинизма стали известны и их использовали нацистские пропагандисты, чтобы разжечь антисемитизм, делая упор на еврейском происхождении Сталина.

Нацистский пропагандистский плакат призывает: «Смерть еврейско-большевистской заразе убийства!» Украинцы погибали не только при казнях от рук советских спецслужб – миллионы украинцев погибли в результате сталинского Голодомора. Нацистская пропаганда отождествляла евреев с советским режимом и влияла на часть украинского националистического движения в регионе, в котором и раньше были случаи антисемитского насилия.

Еврейка убегает от толпы во Львове. Город в межвоенное время был польским, затем оккупирован СССР и в конце – нацистами. Фото сделано в июне или июле 1941 года. При активном поощрении нацистов евреи советской Украины и других оккупированных территорий переживали настоящий ужас. Тысячи из них были замучены и убиты в результате погромов, устроенных в Центральной и Восточной Европе.

В Киеве сработали взрывные заряды, заложенные при отступлении советскими войсками, погибли несколько нацистов. Человек, переживший Бабий Яр, вспоминает: «Конечно, в этом обвинили евреев. Нас всегда во всем обвиняют». 26 сентября, только через неделю после захвата Киева, нацисты выдали этот приказ.

Согласно приказу, который был издан на украинском, русском и немецком языках, около 30 000 евреев из Киева и окрестностей прибыли 29 сентября в несколько мест в центре города. Оттуда их отправили пешком на край города, в урочище Бабий Яр. Некоторые люди, приближаясь к железнодорожной станции неподалеку, считали, что их депортируют в Палестину.

После двух лет нейтралитета между нацистской Германией и СССР, в условиях строго контролируемой информации в советских СМИ, киевские евреи не осознавали опасности.

Один из немецких военных вспоминал, что советские евреи были «поразительно плохо осведомлены о нашем отношении к ним».

Некоторые из детей, ставших жертвами убийства в Бабьем Яру. Слева направо: Анна Глинберг, Мальвина и Полина Бабат, Вельвеле-Валентин Пинкерт. Одна из тех, кто выжил, вспоминала спустя десятилетия, что так же само расстреливали и неевреев, которые шли проститься со своими еврейскими соседями перед «депортацией» и подходили слишком близко к оврагу.

Советские военнопленные в овраге после расстрелов. Бабий Яр нацисты использовали как место для казней советских военнопленных, цыган и других «нежелательных».

Более чем три десятилетия после войны события Бабьего Яра все еще не имели достаточного официального признания, хотя еще в 1960-х еврейские активисты начали собираться там без разрешения властей, чтобы не забывать о трагедии. В 1976 году построили этот мемориал памяти всех жертв нацистского режима, погибших там. Но отдельного упоминания о евреях, которых погибло больше, в нем не было – центральной фигурой стал советский солдат.

9 мая 1985 года в Киеве праздновали годовщину победы над нацизмом. Власть советской Украины рассматривала события в Бабьем Яру через призму «страданий всего советского народа» во время нацистской оккупации.

Только через полвека после трагедии, после того как Украина обрела независимость от СССР в 1991 году, на месте тех событий возвели отдельный мемориал, посвященный еврейским жертвам. На открытие памятника в виде меноры собрались сотни людей.

А сам Бабий Яр сегодня – это тихий парк, где при хорошей погоде гуляют под деревьями парочки или катаются велосипедисты.

«Есть вещи, есть трагедии, перед безмерностью которых любое слово бессильно и о которых больше скажет молчание – великое молчание тысяч человек. Может, и нам следовало бы здесь обойтись без слов и молча думать об одном и том же. Однако молчание много говорит лишь там, где все, что можно сказать, уже сказано. Когда же сказано еще далеко не все, когда еще ничего не сказано – тогда молчание становится сообщником лжи и несвободы. Поэтому мы говорим и должны говорить, где можно и где нельзя, используя любую из возможностей, которые выпадают нам так редко».
Из выступления писателя Ивана Дзюбы в Бабьем Яру, 1966 год.