В нашей маленькой семье все коммуникативные-пищевые и прочие сообщения совершала я. Мама и сын ждали меня дома. Я ходила за хлебом, искала растительное масло и свечи. Я бегала на кладбище проверить, не разрушены ли надгробия осколками. Я стояла в очередях за гуманитаркой.
Для меня это была возможность не думать. Стоять – ждать – идти – не думать. Пока ждешь, ты как в дороге, когда можно быть счастливым от того, что проблемы остались за бортом. Наверное, это был эгоистичный выход с моей стороны – уходить. Конечно, не просто, а по делу, но все равно уходить, чтобы вернуться уставшей и, может быть, не с пустыми руками. Если повезет.
Это был сентябрь 2014 года, мы шли по нашему району – путешествие на коляске с тысячей историй и попутным ветром. Света, воды и связи еще не было
В один из походов я взяла с собой сынишку. Это был сентябрь 2014 года, нещадно палило солнце, мы шли по нашему району – путешествие на коляске с тысячей историй и попутным ветром. Света, воды и связи еще не было. Мы выбрались в одно из моих путешествий, когда я шла и отдыхала, улыбаясь солнцу. Нашей целью был маленький магазинчик неподалеку, который торговал всю войну. В этом магазине заряжали телефоны, продавали самое необходимое и вообще там была жизнь. Мы купили хлеб, немного колбасы и пять конфет. Самых дешевых, но для нашего путешествия это было в самый раз. Интересно, что с тех пор такой вкусной колбасы я больше никогда не встречала. Мама попросила зайти к Раисочке, узнать, живы ли они и как живут.
Раисочка – одноклассница моего отца. По крайней мере, она так говорила, и за это мы ее любим. Она знает все и всех. Она не пропускает ни одних похорон и поминок в округе, она носит очки с зелеными стеклами и была трижды замужем. Местная Элизабет Тейлор. Она не похожа на нас с мамой, но мы все равно любим Раисочку. Для любви ведь не важно, похожи или нет. Мама и сама бы могла пройти эти полчаса пешком, но она любила слушать мои истории из этих дальних странствий, когда представлять интереснее, чем видеть.
Раисочка – наш давний друг. Она шумная, здесь почти все такие. Немного с хитрецой. Немного наивная. Маленькая. Подрабатывала тем, что шила для подруг. «Шила» – это, конечно, громко сказано. Что-то строчила, мастерила. Ее маленький бизнес. И первый муж, который за неимением жилплощади, нашел ее, первую жену, и постепенно из сарая перебрался к маленький домишко, в котором они начинали когда-то жить. Такой же маленький, как и они.
Раисочка затискала моего сынишку, вынесла нам виноград и орехи. Расспросила, как мы, и посетовала на своё лето в погребе. Обычные истории
Это был жаркий день, когда мошки водят хороводы в лучах солнца, а день похож на душистый пирог. Раисочка затискала моего сынишку, вынесла нам виноград и орехи. Расспросила, как мы, и посетовала на свое лето в погребе. Обычные истории. Она посадила моего сынишку на колени, и на его футболке остались отпечатки от ее рук – она давила руками виноград перед нашим солнечным визитом. Таких дней, как этот, все лето. Мы унесли от нее немного лета, пахнущего виноградом.
И вдруг впереди я увидела группу нарядных людей. Странно нарядных, по-сельски. Странно ещё и потому, что праздников в то лето не было и в помине
А чуть меньше чем через месяц ужасно похолодало. Я бежала домой и мерзла. Бежала, потому что транспорт тогда ходил только до часа дня. Моя дорога была мимо дома Раисочки. И вдруг впереди я увидела группу нарядных людей. Странно нарядных, по-сельски. Странно еще и потому, что праздников в то лето не было и в помине. Я догнала Николку – мужа Раисочки, и пошутила, что он франт. Женщины, с которыми он шел, как-то рассеялись, и мы пошли вместе. Я спросила, отчего он такой нарядный и сам. Дуреха, я ведь ни капли не догадалась. «С праздника?» Оказалось, с похорон Раисочки.
Соседи предположили, что это был инсульт. Нет, никакого врача или вскрытия не было – какой там, город без света, воды и связи. Помогли похоронить все вместе, сразу на следующий день
Да, так вот внезапно. Стало плохо, лежала день. Он сидел рядом. Принес чай, она велела ему пойти отдохнуть и умерла, когда он ушел. Соседи предположили, что это был инсульт. Нет, никакого врача или вскрытия не было – какой там, город без света, воды и связи. Помогли похоронить все вместе, сразу на следующий день. Я шла как обухом оглушенная. С Раисочкой этого не могло произойти! Она бегала в погреб от снарядов, она давила виноград руками, она собирала орехи и тискала моего сынишку, и уж точно умереть после всего не могла. Я сто раз уточнила у него, правда ли это? Но ведь таким не шутят.
Уже два года я хожу мимо дома Раисочки и все жду, что она выйдет ко мне. Просто выйдет, с такими же грязными руками, смешная в своих самодельных нарядах, смешливая и нравящаяся мужчинам в любом возрасте. Как Элизабет Тейлор. Жду и думаю, что она просто устала тогда от того лета. Мне кажется, люди уходят, когда у них заканчиваются силы.
Яна Викторова, преподаватель, город Луганск
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции
Перепечатка из рубрики «Листи з окупованого Донбасу» Радіо Свобода