Евросоюз продлил санкции против Российской Федерации до 31 июля 2016 года. Срок предыдущего пакета санкций истекал в январе, но в ЕС рассудили, что в 2015 году Минские соглашения выполнены уже не будут, а потому никаких послаблений российской экономике ждать не приходится. Российское Министерство иностранных дел уже опубликовало коммюнике по этому поводу. Его основное содержание: Евросоюз напрасно увязывает антироссийские санкции с урегулированием конфликта на Юго-Востоке Украины, за который ответственны исключительно украинские власти. К этому заявлению присоединились и другие российские чиновники.
Премьер-министр России Дмитрий Медведев: «Любые санкции – это зло. Они не добавляют оптимизма ни экономике, ни людям, и никогда не приносят очевидного успеха. Более того, они не способны причинить неприемлемый ущерб экономике, которая подверглась такому прессу. Международный опыт свидетельствует, что санкции еще никого не поставили на колени».
О том, насколько эффективны западные санкции в отношении России, и удается ли их обходить в Крыму, в эфире Радио Крым.Реалии мы говорили с украинским инвестиционным банкиром Сергеем Фурсой, российским журналистом, главным редактором журнала The Moscow Times Михаилом Фишманом и директором Центра глобалистики «Стратегия XXI» Михаилом Гончаром.
Your browser doesn’t support HTML5
Радио Крым.Реалии/ Второй год под санкциями. Как ограничения влияют на российскую экономику
– Насколько обоснованы такие заявления Медведева, поинтересуемся у Сергея Фурсы. Так ли неэффективны антироссийские санкции, Сергей?
Фурса: Санкции, конечно, влияют на экономику очень сильно. Правда, в случае с Россией их еще можно вводить и вводить. Они действуют как дополнительный разрушительный эффект в комплексе с падением цен на нефть, которые и обрушивают российскую экономику. Это гремучая смесь. Сами по себе санкции не так страшны, к тому же, российская экономика начала падать еще до аннексии Крыма – это было связано с сокращением инвестиций. Чем более неадекватно ведет себя российское руководство, тем меньше желающих инвестировать в Россию. Тем не менее у них есть запас прочности «тучных лет», когда цены на нефть были высокими. Он сейчас проедается страшными темпами. Россиянам вообще-то не нужен выход на внешние рынки, пока есть эти деньги. Когда они закончатся, будет большой вопрос: как финансировать бюджетный дефицит?
– Но ведь санкции включают в себя не только невозможность кредитоваться за рубежом, но и ограничения на продажу технологий и прочего. Что из этого пакета наиболее болезненно?
Фурса: Я бы сказал, что это все же запрет кредитования. Пока что они не нуждаются в деньгах критически. Ограничения на продажу технологий – тоже очень болезненные. Без них невозможно разрабатывать ряд сложных нефтяных месторождений и наращивать производство на существующих.
– Есть ли альтернативные рынки для российской экономики? Могут ли другие страны финансово подпитывать Россию?
Фурса: Нет, в достаточном объеме – не могут. Вопрос же не в странах, вопрос – в долларе. Никто не хочет иметь проблем с американцами. Один известный банк помогал Ирану обойти санкции и получил штраф в 9 миллиардов долларов.
– Спасибо, Сергей. Золотовалютные резервы Российской Федерации неуклонно тают, а цены на нефть расти не спешат. Тем не менее российский бюджет на 2016 год сверстан из расчета, что баррель нефти будет стоить в среднем 50 долларов. Вопрос для главного редактора журнала The Moscow Times Михаила Фишмана: обоснован ли, по-вашему, оптимизм российских чиновников?
Фишман: Мне кажется, всем понятно, что вред от санкций колоссальный. Безусловно, есть какой-то эффект от попыток импортозамещения в сельском хозяйстве, но главная проблема заключается в том, что для России наглухо закрыты рынки капитала. Это то, над отменой чего российское руководство бьется неустанно. Конкретные компании находятся под санкциями, конкретные люди – все это очень не нравится нашим властям. Вся российская внешняя политика, начиная с резкого разворота к сирийскому конфликту, направлена на отмену санкций.
– Чего вы ждете от 2016 года, Михаил? К чему стоит готовиться гражданам России?
Михаил Фишман
Фишман: Мне кажется, российское руководство серьезно рассчитывает на то, что летом санкции отменят. Быть может, не сразу, не полностью, но хотя бы постепенно. В целом мы находимся в очень тяжелой точке. Конечно, в последние недели цены на нефть продолжают падать, экстремальные прогнозы становятся все более реалистичными. Главное, что мы начали понимать: простые россияне заметили экономический кризис. Это уже видно по социологическим опросам. Рейтинг одобрения политики Владимира Путина остается при этом высоким, правда, не очень понятно, как это получается. Тем не менее, уже две трети граждан начали экономить в сравнении с одной третью в прошлом году. Многие уже не могут позволить себе продукты, которые покупали раньше. В этом смысле экономический кризис наконец стал реальностью. Если нефть не вырастет в цене, он будет все глубже входить в повседневную жизнь, усиливая социальное напряжение. Мне кажется, мы увидим больше протестов вроде тех, что устраивали дальнобойщики. Я могу представить ситуацию постепенного возвращения в 2009-2010 годы, когда один за другим вспыхивали протесты в небольших общественных группах. Это был еще не 2011 год с многотысячными выступлениями на Болотной площади, но уже кое-что. При этом я говорю даже не о либеральном протесте против политического режима – а именно о социальном. Он будет сильно нервировать власть. Мне кажется, руководство страны сейчас вовсю к этому готовится.
– Спасибо, Михаил. И все же Россия ищет пути для обхода санкций – этому посвящена одна из последних публикаций директора Центра глобалистики «Стратегия XXI» Михаила Гончара, который сейчас на связи. Суммируя содержание вашей статьи, Михаил, скажите, как Россия пытается работать в обход санкций?
Гончар: Для этого используются даже старые советские практики. Во времена СССР существовал запрет на поставки высокотехнологической продукции, а его соблюдение отслеживал специальный комитет. Тем не менее даже в условиях «холодной войны» и жесткого контроля обходные пути находились. Известен случай, когда в обход запретов в СССР завезли пять высокотехнологических станков для производства подводных лодок – за этим последовал гигантский скандал. Сегодняшняя Россия пытается перенимать подобные методы, тем более что сейчас не «холодная война» с двумя противоборствующими лагерями, а границы размыты. Для многих в Европе бизнес превыше всего, и Россия использует это. Есть целый ряд совместных предприятий, которые часто становятся каналами для жизненно необходимых поставок.
– В своем материале вы упоминали компанию Siemens, которая вызвалась отправить в Крым газотурбинные установки в обход санкций. Правильно ли я понимаю, что это прямое нарушение?
Гончар: С нашей точки зрения, это так. Участники сделки, разумеется, будут доказывать, что делают все правильно, что поставка будет непрямой, то есть турбина с немецкого завода непосредственно в Крым якобы не попадет. При этом еще в 2007 году под Санкт-Петербургом появилось совместное с Siemens предприятие, которое обе стороны используют как некий третий субъект с российской регистрацией. Получается, что немцы вроде бы санкций не нарушают. Разумеется, если бы Украина привлекла высококлассных юристов и дала ход этому делу, то факт обхода санкций можно было бы доказать без труда.
– Спасибо, Михаил. Где-то на просторах сети мне попалось интересное сравнение: айсберг, на который должен налететь «Титаник» российской экономики, – это низкие цены на нефть, а санкции – это запрет на поставку насосов, которые откачали бы воду из трюмов. Сегодня Евросоюз доказал, что еще полгода готов способствовать этому кораблекрушению. Интересно, что в 90-е годы нефть тоже была недорогой, но тогда России удалось остаться на плаву благодаря западным кредитам. Эти долги президент Владимир Путин раздал в начале нулевых, когда цены на нефть снова пошли в гору. Сейчас же кредиты просить не у кого – остается надежда только на свои резервы. Надолго ли их хватит – мы обязательно увидим. Нас ждет очень любопытный год.