Однажды Сергей Аксенов посоветовал своим «министрам» почаще ездить в маршрутках, чтобы они могли «почувствовать настроения» крымчан. Но то, о чем думают эти люди, – в маршрутке не услышишь.
Диалог между пожилой женщиной и молодой мамой в очереди на получение российского паспорта:
– На работе говорят: нет нового паспорта, все, пиши заявление об увольнении. Ну, шо это такое? – возмущается пожилая женщина. – Что хочешь, то и делай. И ходи. А если и копейки нет? Им плевать, хоть вешайся, никому не нужен.
– Они это сделали, я ничего не выбирала, я хотела жить. Мне плевать, какое у меня государство и шо ему надо. Я не поехала за границу вместе с ребенком, а здесь живу. Я работаю без выходных, чтобы ребенка накормить. Я на квартире живу, у меня нет своего жилья, – возмущается молодая мать.
– Пойдете завтра к начальнику. Большой начальник раз в неделю бывает, – пытается ее успокоить пожилая женщина.
– Я с октября хожу. До сих пор паспорта нет. Кому как повезет – русская рулетка, – сказала женщина, но ответа не последовало.
Молодая мать говорила в сердцах, а люди сидели на потрепанных советских стульчиках и молчали. О чем они молчали? Молчали о том, что Путин прав, и он вообще еще всем покажет? Или о том, что «ну, хоть не стреляют»?
Молчат в Крыму не об этом. Молчат в Крыму о невежестве, устрашении и оккупации.
Ностальгия по СССР в поселке Новый Свет
А еще немного жалуются, что крымчане пассивны и безынициативны. В Крыму много проблем, но вместо того, чтобы их решать, люди закрылись в себе. «Все как черепашки в своем панцире сидят. Очень трудно до кого-то достучаться», – разочаровывается в соседях жительница Южного берега Крыма Айше.
Она не говорит о радикальных действиях или свержении власти – она хочет развития культуры своего народа. Хочет, чтобы радио было на крымскотатарском, чтобы дети учили родной язык не факультативно, а на полноценном уроке.
Но Айше приходится сталкиваться с сопротивлением или типичным равнодушием со стороны односельчан, которые забывают свои корни. Впрочем, активистка не опускает руки, а уверенно говорит: «Со стороны может показаться, что мы со всем смирились и все приняли, но сейчас мы уже не можем выйти как граждане Украины, мы уже должны сохранять свои ценности и противостоять с тыла: наша цель – не зарываться, а подниматься, развиваться и давать образование своим детям», – жизнеутверждающе говорит Айше.
И произносит крымскотатарскую пословицу: «Агъламагъан балагъа сют вермезлер». Что означает: «Ребенку, который не плачет, молока не дадут».
Your browser doesn’t support HTML5
«Постэйфорическое пьянство на ЮБК»
Дом, который принадлежал ему. Обида
Не имеет смысла называть их фамилий. Они опасаются, что их охотно бы выслушали представители ФСБ. Эти люди не смирились с оккупацией, но говорить им об этом вслух сейчас не стоит. Некоторым из них 20, другим – 30, а пятым – уже далеко за 70. Когда-то эти старики жили в своих домах и на своей земле. 20 лет назад Нариман-ага вернулся из Узбекистана. Теперь он смотрит на когда-то свой дом из окна нового дома. С одной стороны его родное море, а с другой – дом его детства.
«То, что здесь есть люди, которые до сих пор не смирились с оккупацией, никак не покажешь. Сегодня выйти и кричать: «Крым – это Украина», – никто не будет. Остается сидеть и ждать ускоренного развала России», – говорит сын Наримана Энвер.
Несмотря на все пережитое, кажется, будто он абсолютно спокоен. Энвер убежден, что скоро все разрешится. Мужчина уже все рассчитал – Советский Союз развалили за десять лет, а в наше время все процессы идут в ускоренном темпе, так что хватит и полугода: «Все покупки у России в долларах, а долларовая масса сокращается катастрофически. Из 700 млрд у них осталась половина. Грубо говоря, эти 300 млрд ушли у них за полгода. То есть еще полгода осталось», – рассуждает крымчанин.
Энвер много думает о судьбе Родины. Думает он и о возвращении Крыма, и о том, как после этого украинцам жить с крымчанами. «Многие сейчас на материке задаются вопросом: а что делать с населением Крыма, если полуостров вернется? Многим непонятно, что делать с этим зомбонаселением. Да ничего не делать! Отрубить им зомбоящик! Хватит ровно недели антикиселевщины», – убежден Энвер.
Антикиселевщина
В ситуации информационной тишины со стороны украинских СМИ крымчане оказываются в изоляции. Молодому крымчанину Эмиру окружающая действительность иногда кажется полной безнадегой. «У меня такое ощущение, что нас тут пять человек осталось, и все», – говорит он.
Отстутствие украинских медиа не дает людям черпать информацию из альтернативных источников. К тому же, многие крымчане пользуются в интернете только социальными сетями. Как в таких условиях Украине «разговаривать» с крымчанами?
Учительница украинского языка и литературы в одном из южнобережных поселков Крыма Эльвина для себя этот вопрос решила: «Когда стали убирать все украинские каналы, мы лично пошли и за последние деньги купили спутниковые тарелки. Нам их ребята с Украины привезли», – гордится педагог.
Your browser doesn’t support HTML5
«Половина за Украину, половина кто за шо»
Кто будет учить крымских детей?
«Я очень люблю детей, и я очень не люблю взрослых. Потому что все проблемы от взрослых, которые рассказывают, что вот эти – «хохлы», а вот эти – татары», – говорит Эльвина. Сейчас ее предмет стал факультативом. Накалились отношения с соседями.
«Настало такое время, когда и трудно молчать, и трудно не молчать. Мы остались без работы. За столько лет мы пытались сеять разумное, доброе, вечное, а сейчас люди относятся к нам, мягко говоря, не с любовью, потому что люди знают наше мнение, что мы всегда считали: Крым – это вместе с Украиной. И жить с этими людьми очень сложно», – переживает женщина.
Жить в Крыму для учительницы украинского языка – то же самое, что сидеть на пороховой бочке: «Несмотря на то, что мы не высказываем собственного мнения, люди, которые нас окружают, очень хорошо его знают. Потому что до этого они видели, за кого мы и чего мы. Плюс наш непоход на «референдум» и, возможно, сказанные по инерции слова, когда мы чувствовали еще себя свободными – это все сразу взялось на карандаш, и я не удивлюсь, если завтра будут искать любые пути, чтобы уволить нас с работы», – опасается педагог.
Украинская символика в поселке Новый Свет
Поэтому сейчас она и вся ее семья находятся «в режиме ожидания». Но Эльвина не опускает руки: «Мне кажется, что это бомба замедленного действия, потому что потенциал есть. И при любой удобной возможности народ покажет себя», – убеждена она.
Как говорит педагог, Крым стал для нее «своего рода резервацией». И эта резервация пугает ее. Тем не менее, Эльвина не собирается покидать полуостров, как бы ей тяжело ни было. «Сначала было желание уехать, потом устыдилась... Ну, давайте все отсюда уедем – кому Крым оставим? Им? За что? У нас их тут на берегу, тех, кто правит бал, горстка. Есть люди, которые по жизни просто привыкли бояться, потому что не было воспитания, поддержки, потому что, я больше чем уверена, если завтра все перевернется назад, половина из них будет в глаза смотреть и говорить: а я сразу был за Украину», – убеждена женщина.
Илона Болконская, крымчанка, блогер
Мнения, высказанные в рубрике «Блоги», передают взгляды самих авторов и не обязательно отражают позицию редакции