Долгие годы имена крымских татар – героев самой страшной в истории человечества Второй мировой войны, – были практически неизвестны общественности. Усилиями официальной советской пропаганды, недобросовестных историков и журналистов многие десятилетия культивировался миф о некоем массовом предательстве крымских татар в войне. А имена таких, как она – Алиме Абденнанова, – оставались в забвении и были известны разве что ее соотечественникам – крымским татарам. Они же воздвигли ей монумент в родной керченской степи, где когда-то, до депортации, были селения крымских татар, а ныне здесь – голая земля…
Гульнара Бекирова, крымский писатель
Еще в 1960-х годах активисты национального движения крымскотатарского народа обращались в высшие советские инстанции с просьбой присвоить Алиме звание Героя Советского Союза. Безуспешно. Справедливость восторжествовала лишь спустя почти семьдесят лет…
В нынешнем году ей исполнилось бы 90. Она могла быть нашей современницей и прожить долгую счастливую жизнь, но этому помешала война, оборвав трагически ее жизненный путь в совсем юном возрасте.
Алиме Абденнанова родилась в 1924 году на Керченском полуострове, в деревне Джермай-Кашик. Ее мама Месельме выросла в соседней деревне Маяк-Салын в бедной многодетной семье. Семнадцати лет она вышла замуж за керченца Сеитосмана Борасанова. У супругов родились три дочери, а в 25 лет Месельме умерла от тифа. Спустя год умер и ее муж, отец Алиме. Совсем маленькие девочки-сироты воспитывались бабушкой Ревиде и дядей Муедином. Алиме училась в Камыш-Бурунской русской школе, одноклассники и друзья звали ее Аня. Когда началась война, ей было семнадцать…
В первые же дни войны были мобилизованы на фронт ее дяди – Исмаил и Аедин. Первый погиб, второй пропал без вести – в последнем письме от Аедина говорилось, что они приближаются к Сталинграду. Третий ее дядя – Муедин – был призван в ряды пограничных войск, где служил политруком. После ранения Муедин Абденнанов работал заместителем заведующего сельхозотделом Краснодарского краевого партийного комитета.
Насколько же чудовищно несправедливо распорядилась судьба с людьми этого поколения – целая длинная жизнь с ее радостями и тревогами открывалась для них и… в одночасье эти надежды, ожидание счастья были разрушены войной
Насколько же чудовищно несправедливо распорядилась судьба с людьми этого поколения – целая длинная жизнь с ее радостями и тревогами открывалась для них и… в одночасье эти надежды, ожидание счастья были разрушены войной. Оккупация Крыма оставила людям немного альтернатив – либо бороться с врагом, либо попытаться сосуществовать с ним. Алиме выбрала первое, хотя в условиях оккупированного Крыма это было не просто опасно, практически самоубийственно.
Успешно пройдя собеседование в разведчасти Приморской армии, в сентябре 1943 года Алиме Абденнанова была призвана на военную службу, став резидентом и получив свое первое боевое задание. Ей тогда было всего 19.
Осень 1943 года… Советская Армия вплотную приблизилась к Крыму. Ей важны сведения о состоянии вражеской обороны на полуострове. Конкретные задания получают партизаны и подпольщики, в тыл немецко-румынских войск забрасываются фронтовые и армейские разведчики.
В начале сентября 1943 года с Пашковского аэродрома под Краснодаром поднялся в воздух маленький «ПО-2» и взял курс на Крым. В самолете находились две девушки. Одна из них Алиме – красивая, синеглазая, с вьющимися каштановыми волосами. «...Нас интересует переброска немецких войск на Керчь по железной дороге и шоссе. Посылаем тебя в деревню Джермай-Кашик. Ты там родилась, легче будет устроиться. Работать будешь вместе с радисткой Инной. Комсомольский билет сдашь начальнику штаба. Вот твои новые документы», – вспоминала она напутствие командира.
Прыгали ночью. Приземляясь, Алиме вывихнула ногу. Закопав парашюты и рацию, с трудом добрались до Джермай-Кашика.
Восемьдесят донесений Алиме дали советскому командованию ценнейшие сведения о численности, расположении, перемещении частей противника на Керченском полуострове
Для успешного сбора необходимых командованию сведений она создала подпольную организацию, в которую вошли родной ее дядя Абдуракип Болатов, учительница Наджибе Баталова, помощник начальника станции Семь Колодезей Иванов, сцепщик вагонов Ачкалов и другие единомышленники. Они вели круглосуточное наблюдение за железной дорогой и шоссе. Если одна из групп упускала из поля зрения передвижение какой-нибудь воинской части, это обязательно засекала другая. Действуя в непосредственной близости от расположения боевых порядков войск противника, подпольщики устанавливали систему оборонительных сооружений на Керченском полуострове, дислокацию частей и штабов противника в районе станции Семь Колодезей и окрестных сел. Так на Большую Землю поступала точная информация.
Восемьдесят донесений Алиме дали советскому командованию ценнейшие сведения о численности, расположении, перемещении частей противника на Керченском полуострове. По ее ориентирам советская авиация наносила удары по скоплениям войск и боевой техники врага. За мужество при выполнении боевого задания Алиме Абденнанова была награждена орденом Красного Знамени. Но награду получить уже не смогла.
наградной лист Алиме Абденнановой
Вот что говорится в ее наградном листе, датированном 5 ноября 1943 года: «На работу в разведорганы тов. Абденанова пошла добровольно. Пройдя подготовку она со своей напарницей – радисткой Гуляченко направилась в тыл противника… Работая в непосредственном расположении боевых порядков войск противника, разведала характер и систему оборонительных сооружений на Керченском полуострове… В момент отхода частей противника с Таманского полуострова, точно ориентировала командование о направлении движения противника… В дальнейшем работая в тяжелых условиях в момент эвакуации с Керченского полуострова мирного населения, не раз рискуя жизнью, ежедневно разведывала перевозки войск и войсковых грузов по железной дороге Керчь-Владиславовка-Феодосия, Керчь-Владиславовка-Джанкой, а также перевозки войск автотранспортом в направлениях Керчь-Феодосия, Керчь-Джанкой». Заключение – достойна правительственной награды – ордена Красного Знамени.
Долгое время тщетно вынюхивали фашисты следы подпольщиков. В камеру гестаповской тюрьмы в Старом Крыму, где находилось несколько партизан, связанных с Ивановым, немцы подсадили провокатора, через которого сумели выведать связи подпольщиков. День спустя помощника начальника станции Семь Колодезей арестовали.
А еще через несколько дней, 25 февраля 1944 года, были арестованы и Алиме, и радистка, и еще шесть человек. Алиме пытали в застенках гестапо Старого Крыма. Любой ценой они хотели добиться показаний. Допрос за допросом, избиения, пытки. Красивые густые волосы Алиме палачи вырывали целыми прядями. Перебили ноги. Девушка не могла стоять.
Враг жестоко расправлялся с теми, кто противостоял ему в тылу. Палачи оцепили деревню Джермай-Кашик, никто не смог уйти. Абдуракипа Болатова, Наджибе Баталову, Джевата Меннанова, Хайруллу Мамбетджанова, Сейфедина Меннанова отправили в старокрымскую тюрьму, 9 марта их вывезли к подножию горы Агъармыш и расстреляли.
От радистки Гуляченко, предавшей товарищей, фашисты узнали о роли Алиме…
Алиме расстреляли 5 апреля 1944 года на окраине Симферополя. Через несколько дней Красная армия заняла город, а вскоре и весь Крым.
Те, кто предал Алиме и ее соратников – не избежали справедливого и сурового наказания
Возможно, единственным утешением в этой истории для нас является то, что те, кто предал Алиме и ее соратников – не избежали справедливого и сурового наказания. Их осудили в 1958 году в Краснодаре. Трибунал Северо-Кавказского военного округа признал подсудимых Михельсона, Дубогрея, Оленченко, Зуба, Круглова и Василенко виновными в измене Родине, в зверском истязании и массовых расстрелах советских граждан и приговорил палачей к смертной казни. Гуляченко получила длительный срок заключения.
Имя Алиме Абденнановой стало в нашем народе легендарным. А поэт Сеитумер Эмин посвятил ей такие строки:
Алиме, Алиме… Я не знаю покоя.
Бьются в сердце, как волны, строка за строкою.
Тяжелеет перо мое.
Слово горчит.
Это дымные, солью пропахшие воды.
Бьются в черную ночь.
Сорок третьего года.
Это память, как пепел, мне в сердце стучит...
Гульнара Бекирова, крымский историк, член Украинского ПЭН-клуба