Специально для Крым.Реалии
В Крыму после 2014 года мы с несколькими коллегами играли в игру «Угадай, кто будет избран». И почти никто никогда не проигрывал. У каждого аналитика было достаточно опыта, чтобы, проанализировав состав кандидатов, безошибочно сказать: вот этот или эта отвечают направлениям нынешней политики Кремля – значит, они будут избраны. Например, задолго до выборов в Госдуму России мы безошибочно сказали, что будут избраны Константин Бахарев, Светлана Савченко, Руслан Бальбек, Андрей Козенко, Наталья Поклонская, Михаил Шеремет, да еще Павел Шперов от ЛДПР. Как в воду глядели. Ведь с самого начала было видно, кто и как из кандидатов поддерживался действующей властью.
С вероятностью 99% мы угадывали персоны, которые будут избраны и в российский парламент Крыма. Могло быть и 100%, да в некоторых округах из-за дефицита кандидатов были выставлены несколько равнозначных людей по принципу: если нет подходящих, то победит один из двух, все равно какой. Это отнюдь не значит, что их выбирали граждане, просто метод «управляемой демократии» помогал избиркому фальсифицировать в приемлемых масштабах. Желательно незаметно. Но методы математического анализа и статистических наблюдений всегда выявляли уровень и формы фальсификации. Но что из того, если закон разработан так, что всех математиков и статистиков до установления истины он не допускает.
Власть, например, всегда смотрела, кто из кандидатов больше популярен в народе, и если он ей не подходил, а это в 90% случаев было именно так, то его и не допускали. Причем это в Украине против таких спускали все виды компромата, распускали всякие фейки (например, как «убил брата», «ограбил армию» против Порошенко), в России же действуют наверняка – его просто удаляют с выборов.
Как, например, Олега Зубкова на выборах в крымский парламент 2014 года. Зубков, зная по предыдущим выборам, что популярность у него довольно высокая, думал, что он уже победил, радовался оккупации, тигров и львов в «самооборону» прочил, размалевал автобус и бронетранспортер, но не учел, что российские политтехнологи беспредельнее украинских. У власти подумали – зачем нам этот неуправляемый умник? И Зубкова просто сняли с выборов. Спорь или не спорь – к концу срока, может, и докажешь, что поступили незаконно, что тебе уже какая польза?
Снятие кандидатов или партий на выборах применяется регулярно. Например, на выборах в Законодательное собрание Севастополя в прошлом году сняли пять партий. На выборах российского главы Севастополя судьбу Зубкова уже повторили кандидаты Роман Кияшко (КПРФ) и Иван Соловьев («Народ против коррупции»), которым в регистрации отказано.
Это уже не власть народа, и не народ – источник власти, потому что реальная власть у него задолго до дня выборов отнимается представителями диктатуры, которые в день выборов отдают ее в руки своим представителям, то есть представителям диктаторского режима, который вечен и непотопляем до того момента, пока народ не поймет, что обычными выборами ничего изменить нельзя и у него есть право на восстание. И восстание сметает диктатуру, и если повезет и не состоится реванш старой диктатуры, народ может установить настоящую демократию, если действительно возьмет власть в свои руки.
Теоретики почему-то считают, что метод «управляемой демократии» изобрел лидер левонационалистического режима Сукарно в Индонезии в начале 60-х. А потом, после свержения режима Сукарно, этот термин употребляли уже к режиму его преемника, правого диктатора генерала Сухарто. Владимир Прибыловский, президент информационного центра «Панорама», в своем интервью центру «Демос» отмечает, что «режимы такого типа – это очень распространенное явление в 20-м веке: значительная часть государств Азии, почти вся Африка, а в прошлом и Латинская Америка – это были «управляемые демократии».
Почему они так считают, неясно. Разве сталинская диктатура, превратившаяся из диктатуры пролетариата в широко расписанную в сталинской конституции «советскую демократию», не была все той же управляемой демократией, лучше сказать, диктатурой под фиговым листком демократии? Когда избиратели голосовали только за «блок коммунистов и беспартийных» со всего одним именем в бюллетене, а кандидаты подбирались специально и никогда не проигрывали выборы – это разве не диктатура, прикрытая именем демократии?
Причем Анна Кареева стеснительно заявляет, что «на сегодняшний день почти никто не оспаривает утверждение, что режим «управляемой демократии» в основных своих чертах сложился до того, как Путин был избран президентом. Выборы президента в 1996 году и передача власти от Ельцина к Путину стали крупнейшими политическими операциями в рамках управляемой демократии».
Конечно, теоретики расходятся во мнении: одни считают, что режим управляемой демократии носит переходный характер, являясь промежуточным этапом на пути от коммунизма к гражданскому обществу (А. Ципко), от либерализма к неототалитаризму (А. Рубцов), к демократической монархии (А.Горшков). Причем одни (С. Марков, А. Рубцов) считают это явление закономерным, необходимой ступенью развития страны, другие же, наоборот, полагают, что отход государства в сторону «управляемой демократии» прервал «ход нормально-демократического развития» (В. Третьяков)».
Владимир Прибыловский пишет: «По-другому это можно назвать «имитационной демократией». Путин недавно почти придумал термин, он стал говорить о том, что демократия должна быть адаптированной к российским условиям. Может быть, правильно это надо назвать «адаптированной демократией»… Я бы сказал, что демократии у нас, конечно, никакой нет, потому что демократия – это, все-таки, власть народа».
Когда надо – народ, когда не надо – не совсем народ?
После оккупации Крыму «повезло» особенно. С одной стороны, представители российской власти ссылаются на то, что аннексия Крыма – это результат голосования «народа Крыма», а с другой стороны, они не могут доверить ему даже избрание органов власти. Получается, что в головах российской власти не народ, а какой-то полународ. И выборы – это власть полународа. И это понимают российские политтехнологи.
Например, по мнению политолога Андрея Перлы, представленный список кандидатов дает классическую картину выборов без выбора. Кандидат, назначенный президентом исполняющим обязанности губернатора, выходит на выборы с исключительно формальными соперниками. «Люди, которые зарегистрированы в качестве кандидатов, не представляют никого и не могут составить конкуренцию никому. Они обозначают, что демократический выбор есть. Не более того», – отмечает эксперт. В беседе с проектом «Политика.ForPost» политолог выразил недоумение в связи с процедурой, которая привела к недопуску представителя коммунистов Романа Кияшко на выборы в Севастополе. «Я не понимаю, зачем было производить эту политтехнологическую махинацию по невозможности для КПРФ пройти муниципальный фильтр, получить подписи муниципальных депутатов. КПРФ в нынешней ситуации в самом благоприятном варианте могла бы претендовать на 20% голосов. Но я не вижу в этом ничего ужасного для действующего врио», – сказал он. Более того, по мнению Перлы, победа Развожаева не с 75% голосов за него, а с 55% голосов в его поддержку говорила бы о бóльшей легитимности его избрания. А то, что, по всей видимости, в команде врио испугались локального успеха коммунистов, очень плохо сказывается на репутации Развожаева и совершенно не влияет на исход голосования.
С другой стороны, он считает, что «история с ужесточением правил сбора подписей по всей России работает, по большому счету, против легитимности действующей власти. На мой взгляд, гораздо правильнее или выборы честно выигрывать, или честно проигрывать». Андрей Перла, работавший в свое время во внутренней политике Севастополя, сказал, что не понимает, какая опасность усматривается в возможности получения всего одного места в парламенте региона даже таким неудобным претендентом, как Иван Комелов. «Нет никакой опасности. Даже если бы он, попав в парламент, потребовал бы создания фракции «Родина» из одного себя. Не он первый, не он последний. Такие прецеденты были в региональных парламентах… Это свидетельство некоего ужасного дремучего непрофессионализма, неготовности работать с минимально сложными политическими обстоятельствами, стремления все упростить. Мне это напоминает ситуацию с плохим шахматистом, который разменивает фигуры, чтобы их стало меньше и ситуация на доске ему стала понятнее. Но это ошибка. Ему кажется, что если он разменяет ферзей, ладей и половину других фигур, то будет проще. Именно эту ошибку сегодня делает политическое руководство Севастополя», – заявил Андрей Перла.
Причем это не особенность нынешних выборов. Это система. Так, перед выборами в севастопольский парламент в 2019 году руководитель местного отделения «Партии Роста» Олег Николаев предположил, что второй состав парламента Севастополя, который будет избран на выборах, будет полностью находиться «под исполнительной властью». Николаев высказал мнение, что новый состав Заксобрания Севастополя «будет безликим» и «полностью под исполнительной властью». Так и получилось.
Николай Семена, крымский журналист, обозреватель Крым.Реалии
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: