«Я была секс-рабыней», – в 1999 году четырехкратная олимпийская чемпионка Ольга Корбут обвинила своего тренера Ренальда Кныша в изнасиловании. Почти два десятилетия эти слова не находили поддержки.
Сексуальные игрушки, порножурналы, регулярные домогательства в автомобиле, психологическое насилие – про это теперь рассказывают еще четыре бывшие ученицы Ренальда Кныша. «Чистейший поклеп», – так реагирует на их слова сам Кныш.
«Думала, никогда в жизни не доживу, когда все узнают. Он был подонком, издевался над нами. Думала: неужели он не ответит за свои поступки страшные?» – говорит одна из его учениц Галина Чесновская, в прошлом тренер, преподавательница спортивной гимнастики, мастер спорта СССР.
1960-е. «Гарем Кныша приехал»
Галине Павловне Карчевской (Грибок) 72-й год. Она тренировалась у Ренальда Кныша 8 лет, примерно с 1958 по 1966.
«Представьте, у него (Ренальда Кныша – РС) машина „Волга“. Мы, допустим, классе в седьмом. Мне было лет 14. К шести часам ты приходишь (на тренировку. – РС), до половины одиннадцатого будет держать. Дальше душ – уже одиннадцать. Домой идти – „в машину, отвезу“. И кого уже последнюю везет...
А я жила на окраине города. Он высаживает одну, высаживает другую, потом везет меня. Начинаются приставания. Я, естественно, руками-ногами (отбиваюсь. – РС), а физически я была сильная, и я со старшими братьями росла в семье, всегда чувствовала себя защищенной.
Везет дальше, в лес, у нас сразу за городом Чеховщизна. Это уже почти двенадцать! Машина останавливается, я выскакиваю в этот лес. Он разворачивается, уезжает. А я панически боялась темноты в детстве! Темень, ночь, лес, я иду, у меня не то что пупырышки, я вся дрожу. Минут через 20 он возвращается: „Садись, штанга“. Месяцами я жала эту штангу!».
Вместе с Галиной тренировалась ее подруга Людмила Рябкова. Она тоже мастер спорта и была в сборной. О том, как ведет себя тренер, девочки рассказывали друг другу.
«Я сама, может, сорок килограммов весила. Пятьсот жимов! 500! Я вам покажу», – стоя посреди своей квартиры в Гродно, Галина Павловна показывает, как «отрабатывала» непокорность тренеру. – «Берешь ее, поднимаешь на плечи, жим, назад за плечи, опускаешь и подскок – «оттягивай носочки!» Пятьсот! И я это делаю всю тренировку! Неделями! А Рябковой – «уголки».
«Вот скажите: он хотел результата или полной власти над тобой? Полной покорности?» – риторически спрашивает она.
Иногда во время таких «подвозов», если Галина видела, что машина заворачивает «к лесу», выскакивала из нее на ходу.
«Домогательства были ко всем, обязательно. Я начала тренироваться с 12 лет, поздно пришла в гимнастику. А он с 15 лет стал домогаться, – рассказывает Людмила Рябкова. – Я вся тряслась, когда он меня последней вез. Придешь домой, мама спрашивает: „Что с тобой? Не травмировалась?“ А я отвечаю: „Ай, просто устала“. Если бы родители узнали, мой отец, офицер, его точно пристрелил бы».
Уже в 60-е, рассказывает Людмила Сергеевна, Кныш привозил из заграничных поездок сексуальные игрушки и показывал их ученицам в зале. – В Токио (в 1964 году там проходила Олимпиада. – РС) он ездил как турист, Волчецкая (Елена Волчецкая – олимпийская чемпионка, ученица Р.Кныша. – РС) там выступала за команду. И привез оттуда такие игрушки, и показывал, и «хи-хи-хи», и «ха-ха-ха». Открываешь, а оттуда выскакивает... Не хочу даже говорить.
– Член?
– Угу.
– И были другие ученицы при этом?
– Конечно, были, и младше были.
– А зачем он это делал?
– А его надо спросить. А он скажет так же, как на Олю (Корбут. – РС). Меня это возмутило.
Галина и Людмила рассказывают, что домогательства начинались ласково, но, встретив сопротивление, тренер становился все более агрессивным. «Любые развратные действия в отношении ребенка – это уже статья», – убеждена Галина Павловна.
– За груди он вас трогал во время этого?
– Если б только... не хочется говорить.
– Кто захочет об этой грязи рассказывать... – поддерживает ее Людмила Сергеевна.
– Если б он не лил грязь на Ольгу (Корбут. – РС), мы бы ему этого не припомнили.
Людмила Сергеевна и Галина Павловна вспоминают, что пошлые стихи, анекдоты и фразы с сексуальным подтекстом Кныш при них употреблял постоянно. Повторить их для публикации не соглашаются.
«Я всегда ему говорила: как вам не стыдно, Ренальд Иванович, вы же педагог. А он мне: „Галя – комсомольская дура“», – вспоминает Галина Павловна.
«Расскажу случай, после которого я бросила гимнастику, – говорит Людмила Рябкова. – Он мне позвонил поздно вечером, мы тогда с родителями жили. Злым таким голосом говорит: „Выйди, надо поговорить“. Я испугалась, но мы послушные были, это же тренер. Села в машину, он быстро так повез меня куда-то под Литву. Стал приставать, я по-всякому локтями (отпихивалась. – РС). Он говорит: „Я могу сейчас что угодно с тобой сделать, завезу на любую дорожку, скину в Неман, никто не узнает“.
Потом со злостью так быстро поехал назад. Резко машину останавливает и выпихнул меня из нее. Я упала, он поехал. Я иду по дороге и плачу горькими слезами.
Ехал большой автобус из Литвы, водитель говорит: „Девочка, садись, не плачь только“. Я зашла в автобус, стала возле дверей спиной ко всем и плачу».
Галина Павловна уверена, что уже тогда «все знали» о том, что происходит в группе Кныша. Бывшие гимнастки полагают, что у тренера могли быть сексуальные отношения с другими ученицами, тогда еще школьницами.
«Стыдно про такое рассказывать, – Галина Петровна объясняет, почему не рассказывали об этом взрослым. – Я как-то старшему брату сказала, что пристает. Он просто пришел в зал, посидел. Я привыкла, что у меня защита есть всегда. А потом, ты уже столько лет гимнастике посвятил, тебе нравится. А что ребенку надо? А поехать на соревнования! В Минск впервые поехала, на поезде. Это же интересно! Стоит потерпеть! Москва, Лужники, ЦСКА, тренировки в одном зале с Латыниной (Лариса Латынина – советская гимнастка, девятикратная олимпийская чемпионка. – РС). Как это бросить? Просто в школу ходить? Поэтому сидишь как на крючке».
Несмотря на все слухи, Галина Карчевская полагает, что для руководства «медали были важнее». Тогда Ренальд Кныш уже тренирует Елену Волчецкую (олимпийскую чемпионку 1964 года) и Тамару Алексееву. Алексеева позже станет женой Ренальда Кныша, у них родится дочь. О неординарных отношениях в группе Кныша и ревности к Елене Волчецкой Алексеева пишет в своей книге «Как создавалась знаменитость».
«Я когда услышала про Корбут, сказала: „А кто этого не знал!“ – продолжает Галина Павловна. – Мы приезжали на соревнования в Минск или еще куда, о нас говорили: „Гарем Кныша приехал“. Открытым текстом. Вся республика! – говорит она. – У меня муж волейболист. Когда мы сблизились, сразу сделал предложение. Ему все спортсмены в городе говорили: „Кого ты берешь? Гарем Кныша?“ Поэтому какая женщина замужняя теперь скажет, что что-то было? Кто будет себя марать? Никто. И их можно понять. И я так говорю не потому, что у меня муж умер. Я и при нем могла сказать».
1970-е: «Ну что, поросятки, ножки пораздвигали»
«Самый дикий стресс у меня был – это когда он (Ренальд Кныш. – РС) оставил мне журналы. Мне было 16 лет, – вспоминает Галина Чесновская в телефонном разговоре.
Галина – ровесница Ольги Корбут. У Ренальда Кныша они тренировались в одно время. Галина рассказывает, как тренер на автомобиле завез ее в Поречье (в направлении Друскининкая. – РС), в «какое-то поле».
«Сам ушел за два километра вперед, чтобы никто не видел. Оставил мне эти журналы с порнографией. Там были дикие вещи. Какие-то негры с детьми, они их насиловали там страшно. Он приходит: „Ну что, видела?!“ Я говорю: „Нет, не видела“. – „Ну что ты врешь“, – говорит».
Эти фотографии до сих пор стоят у нее перед глазами, говорит Галина.
«Этим детям, клянусь вам, было по 5–6 лет. Было, наверно, пять журналов, я один посмотрела, остальные выкинула. Как теперь все это помню, – рассказывает она. – Зачем такое было показывать 16-летнему ребенку? Я ни с кем не встречалась, ни с кем не целовалась. Такое нельзя придумать. Это очень больно».
По воспоминаниям Галины, сексуальные игрушки, журналы Кныш показывал ученицам регулярно. Свой опыт отношений с тренером она теперь описывает как «издевательство». Говорит, что тот начал ее домогаться, когда ей исполнилось 16 лет.
«Помню, у нас был такой прыжок обязательный на мастера спорта. У меня нога съехала с бревна, и я упала. Он подходит: „Ну что, покажи, где тебе болит. Покажи, как у тебя там вспухло“. Да он больной человек!» – вспоминая это, Галина почти плачет.
«Выходил на „балкон“ (в гимнастическом зале. – РС): „Ну что, поросятки, сидите, ножки пораздвигали, и что вы ждете?“ Он, конечно, талантливый, насчет тренерства ничего не хочу сказать. Но как человек он дикая сволочь. Сажал нас шесть человек в машину. Которой давал шоколад в пакете, то мы все знали, что он ее оставит последней и будет с ней „развлекаться“».
Галина вспоминает, как пряталась в диспетчерской после тренировок, чтобы не ехать в машине Кныша. «Меня одна добрая женщина пускала, а другая не пускала. А он приходит: „Галя, я тебя отвезу, поехали, поехали“, – говорит она. – Гладит по ноге: „Какая у тебя ножка гладкая, какая ты такая-сякая и так далее“».
«Жалко, что моего отца нет в живых, он бы вам все рассказал, как он (Кныш. – РС) в пол-двенадцатого ночи в машине заломил мне руки. Говорит: „Я тебя сейчас изнасилую“. Зажигание даже не выключал. Отец возвращался, увидел, открыл дверцу машины, и он сразу уехал», – рассказывает Галина. – А мне было так стыдно. Вы не представляете, как мне было дико стыдно перед отцом, что я смогла себе такое позволить – с этой скотиной сидеть в одной машине».
На следующий день, говорит Галина, Кныш выгнал ее с тренировки. «Говорил мне: „Иди отсюда, тебя папа ждет“, – вспоминает она. – Он был безнаказанным человеком! Безнаказанным!».
Галина Чесновская отработала на кафедре физического воспитания Гродненского медицинского университета 30 лет, она автор методических пособий.
«Я уже тренером работала, он мне ночью звонил: „Ну что, одного выпускаешь из форточки, другого впускаешь в двери? И как они тебе – удовлетворяют? Что они с тобой делают?“ – рассказывает она – Он испортил мне жизнь. Все мои чувства, настоящие чувства к ребятам, чтобы взяться за руку, пройтись... Он был сволочью последней. И все знали, что он педофил».
1980-е. «В моей смерти прошу винить заслуженного тренера Ренальда Кныша»
7 апреля 1981 года 17-летняя N. выпила 120 таблеток нитроглицерина и оставила записку, в которой просила винить в ее смерти Ренальда Кныша. Два дня она провела в коме.
С заявлением о привлечении Кныша к уголовной ответственности за домогательства, изнасилование и доведение до попытки самоубийства его несовершеннолетней дочери N. обратился ее отец, – рассказывает Николай Кузьмич, в то время старший следователь Гродненской областной прокуратуры, который и вел это дело.
«К своему заявлению от 22 апреля 1981 года он приложил записку, которую оставила перед попыткой самоубийства его дочь, – говорит Николай Кузьмич. – Ее цель могла быть достигнута. Насколько я помню из показаний матери, она вернулась домой пораньше, нашла дочь в бессознательном состоянии, вызвали скорую помощь, и ее направили в Гродненскую областную больницу, где она находилась на лечении в реанимационном отделении. Диагноз – „Отравление нитроглицерином тяжелой степени, суицидальная попытка“».
Также отец приложил к заявлению записку, которую Ренальд Кныш передал N. после того, как она выписалась из реанимационного отделения. В записке он спрашивал, „почему она говорит о нем такие слова“.
«Семья девушки была почтенная, родители полностью положительные люди, с высшим образованием», – вспоминает Николай Кузьмич.
«N. не была перспективной гимнасткой, – рассказывает Людмила Рябкова, которая была тренером девушки. – Но очень эффектная, хорошая фигура. Это в гимнастике важно. Они в одном подъезде с Кнышем жили. У меня был контакт с матерью, но мать мне ничего об этом не говорила».
Уголовное дело завели по статье „Доведение до самоубийства“.
«Во время следствия N. показала, что в период с 1977 по 1979 год у нее с Кнышем были половые отношения. Что дома у него находились журналы порнографического содержания, с которыми он ее знакомил“, – говорит Николай Кузьмич. – Говорила, что отношения начались, когда ей было 14 лет».
По словам следователя, девушка описывала отношения как традиционный половой акт. Об изнасиловании, применении силы речи не было.
Обыск в квартире Ренальда Кныша проводил сам Николай Кузьмич. Следователь обращает внимание, что между попыткой самоубийства, датой поступления заявления и, соответственно, назначением обыска прошло достаточно времени.
«На момент обыска порнографических материалов в квартире не было. Квартира там однокомнатная, большой ковер на полу, я это хорошо помню», – говорит он.
«Сексуальные игрушки в квартире были, – продолжает следователь. – Однако в показаниях N. они не фигурировали, поэтому не было оснований приобщать их к делу».
Сам Ренальд Кныш во время следствия показания N. опровергал.
«Сказал, что в интимной связи с N. никогда не был, подарков ей не делал и в той квартире, где, как она заявила, у них были отношения, не жил, потому что отдал ее другой семье тренеров, – говорит Николай Кузьмич. – Он пояснил также, что перед попыткой отравления она пришла к нему в квартиру, сказала, что у нее плохое настроение – „хоть бросайся с балкона“. Из его показаний помню, что он ответил так шутя: „Бросайся, только не с моего“».
В рамках дела проводилась комплексная судебно-медицинская экспертиза N.
«По заключению было указано, что целостность девственной плевы у N. не нарушена, однако особенности ее строения допускают совершение половых сношений без нарушения девственной плевы», – говорит Николай Кузьмич.
В отношении Ренальда Кныша была назначена комплексная сексопатологическая экспертиза.
«Во время следствия Кныш Ренальд Иванович заявил, что не способен иметь половые контакты с женщинами, – рассказывает следователь. – В связи с этим была назначена комплексная сексопатологическая экспертиза. Заключение было такое, что все у него нормально и он может иметь контакты. Я ознакомил его с результатами, как и положено».
Людмилу Рябкову вызывали в прокуратуру дважды.
«Следователя интересовал только этот случай. Он не спрашивал о том, домогался ли он нас. И я не говорила. – рассказывает Людмила Рябкова. – Она (N.) какие-то деньги собирала в школе и то ли потеряла, то ли кто-то вытянул. Пришла к нему, потому что боялась даже матери сказать. Думаю, что так у них все и получилось».
Вызывали в прокуратуру и Галину Чесновскую. Она на тот момент уже работала тренером. «Я следователю сразу сказала: „Думаю, вы сами знаете, что было и чего не было», – вспоминает она. Но о домогательствах со стороны Ренальда Кныша Галина Чесновская тоже не заявляла.
Николай Кузьмич подтверждает, что во время следствия вызывал других гимнасток.
«Если бы, например, он подтвердили слова N. или заявили, что с ними это было, это подтвердило бы вину тренера. Но в ходе следствия никто из допрошенных мной гимнасток не сказал, что Кныш их насиловал или просто совершал половые акты или что-нибудь еще подобное», – говорит он.
В показаниях N. было много противоречий. «Например, она говорит, что перстень ей Кныш подарил, а одноклассники – что она сама купила. Говорила, что все происходило в квартире, а там другие люди живут, – объясняет Николай Кузьмич. – И заключение судебно-медицинской экспертизы, которое не подтверждало изнасилования».
О результатах следствия доложили прокурору Беларуси Адаму Могильницкому.
«Уголовное дело было прекращено за недоказанностью совершенного Кнышем преступления, – заключает следователь. – С этим постановлением был ознакомлен Ренальд Иванович. Никаких вопросов у него не возникало».
Известно, что Ольга Корбут во время следствия заступилась за тренера.
Ссылаясь на слова Ольги, вспоминает ее сестра Людмила: «Тамара Алексеева (жена Кныша. – РС) приехала ко мне в Москву и попросила: „Оля, только ты можешь это сделать“. Она приехала и ходила к Могильницкому».
«В материалах дела было заявление Ольги Корбут о том, что в отношении ее тренера ведется расследование, она в это не верит, он очень достойный человек и не имеет отношения ни к каким противоправным действиям. Я очень хорошо помню это ее письмо, написанное от руки на листке из ученической тетрадки», – подтверждает Николай Кузьмич.
Но, по его словам, никакого влияния на ход расследования и прекращение дела Ольга Корбут не оказала.
«Она не была ни свидетелем, ни фигуранткой. Никаких допросов не было, в материалах дела она не упоминалась, никто ее не вызывал», – говорит он.
Ренальд Кныш о деле N. вспоминает регулярно и даже охотно. Во время первого интервью по телефону, не дождавшись моего вопроса, он говорит: «А вот еще все спрашивают про эту N.».
Версия тех событий у Ренальда Кныша следующая:
«Она тоже приходила ко мне на гимнастику, но гимнастки из нее не получилось. Увидела, что я тут живу, и стала проверять, приходит ко мне кто-то или нет. Выхожу – встречаю ее на лестнице. Захожу – то же самое. Так продолжалось полгода или год».
Позже, говорит Ренальд Кныш, девушка зашла к нему за «книжкой Пушкина».
«А потом приходит и вот так коленку оголяет. Я говорю: «Убирайся отсюда, чтобы я тебя не видел. Как тебе не стыдно. Мне уже 50-й год, я тебе в отцы гожусь».
Потом, говорит Ренальд Кныш, милиция искала у него порнографию.
«Ничего не нашли. А когда она лежала (в больнице. – РС), то оказалось, что она девственница, и ничего со мной не могли сделать».
Николай Кузьмич отрицает, что во время расследования дела против заслуженного тренера и почетного гражданина Гродно на него оказывалось давление.
«Нет. Руководство с интересом выслушивало обо всех добытых показаниях. Прокурор республики Адам Могильницкий очень порядочный человек, – рассказывает он. – Отношение было такое: „Действуйте так, как считаете нужным, выясняйте все обстоятельства дела“. Идти вот с такими противоречивыми показаниями в суд не было оснований».
«Я считаю, что дело было прекращено обоснованно», – заключает Николай Кузьмич.
Опротестовывать решение не стали ни Кныш, ни семья потерпевшей. После этого Кныш уже не смог работать тренером. Был этот запрет официальным или негласным, не известно. Но почти на десять лет Кныш исчезает из Гродно, живет в разных городах СССР, нигде не работает.
«Есть теперь этому слово – педофилия»
3 апреля 2018 года в программе «Пусть говорят» на российском Первом канале Ольга Корбут напрямую обвиняет Ренальда Кныша в изнасиловании. Он участвует в записи программы по скайп-связи из Гродно. В зале – сестры Ольги Людмила и Зимфира.
«Он очень плохо о семье говорил и в книгах все время пишет, что какие-то дебилы, дрянь, рвань и так далее. Это не вошло в программу. Только три слова. Это взорвало Олю», – рассказывает Людмила Божко (Корбут). – Я выходить не хотела, я так плакала за кулисами. Просила: «Остановите передачу, пожалуйста, отзовите ее, она сорванная, у нее теперь по американскому времени ночь. Она не спала, не ела».
По словам Людмилы, им ничего не было известно об эпизоде с обвинением в сценарии программы. Все произошедшее стало для них полной неожиданностью.
«У него была такая пословица – „Сколько веревочке ни виться, конец будет“. Я когда все это услышала, мне так захотелось, чтобы этот конец настал, – говорит она. – Мне было трудно себя сдерживать, но мне надо было переломить все, чтобы Олю успокоить, я ее все время за руку держала. А когда вышла и, не зная, что включен микрофон, сказала: „Что ты творишь?“ – я говорила о том, чтобы она не срывалась. „Что ты творишь с собой“, я имела в виду».
Людмила долгое время занималась у Ренальда Кныша вместе с сестрой. Ольга Корбут тренировалась у него с 1965 года – с 10 лет.
«Он все время говорит: „Я ее не трогал, у нее не было травм“, – продолжает Людмила. – Дикие были травмы. Дикие. Когда она ломала локоть с переломом подмыщелка, рука не сгибалась, долго спица была вставлена. Были травмы».
«И бил он ее, – продолжает она. – И унижал. Вот идет разминка в зале. Маленькие, средние дети, все гимнастки. Входит Оля, уже в статусе олимпийской чемпионки. Становится, естественно, первая. Он: „Назад! В конец!“ Она говорит: „Я не буду в конце стоять. Почему я должна?“ Там дети 5–6 лет – и она, олимпийская чемпионка. Она его не слушается, так он ее прилюдно в зале может ударить – по голове, по лицу – при детях. И я тому была свидетелем, когда их разнимала. И в раздевалке разнимала, бежала за ним, потому что знала, что он там ее будет преследовать».
Об отношениях тренера с Ольгой, говорит Людмила, она не знала: в те времена Ольга постоянно была на сборах.
«Если приезжала домой, то редко и ненадолго. Ну что – приехать и сразу такое говорить? Я думаю, что тогда бы никто не смог сказать... Этому есть теперь слово – педофилия. Тогда этого ведь не говорили. Это же страшно, это ужасно. Вы только подумайте, если есть дети или сестры, что такое было. Она сказала, что несколько лет это продолжалось. Несколько лет», – со слезами рассказывает Людмила.
Вспоминает, как бывший муж Ольги – музыкант Леонид Борткевич рассказывал, что Ольга несколько лет кричала по ночам: «Не трогай меня, мне больно».
О себе Людмила рассказывает, что явных домогательств со стороны Кныша не было. Припоминает только, как однажды остановила подобную попытку в автомобиле, но без подробностей.
«Он привозил из-за границы очень много порнографии всевозможной, сексуальных игрушек, – Людмила рассказывает случай, который произошел с ней. – Мы стояли „на балконе“. Он выходит, приносит такой „калейдоскоп“ и говорит: „Ну, крути“. Я кручу, а там такое... Лет мне было, наверно, 13–14. Он же не переодевался в тренерской, как нормальный человек. У него была своя тренерская. Он туда никогда никого не пускал. Игрушки всякие, висюльки. Все это у нас было. Но картинок, журналов я не видела».
– А что было в этом калейдоскопе?
– Одеваемся-раздеваемся, одеваемся-раздеваемся, – Людмила рукой повторяет движение, которым менялась картинка, увиденная ею 50 лет назад в гимнастическом зале.
– Сцены секса были там?
– Были, конечно.
– Между мужчиной и женщиной?
– Да.
Людмила Рябкова говорит, что об отношениях Кныша с Ольгой Корбут ничего не знала. Галина Чесновская слова Ольги Корбут об изнасиловании подтверждает без подробностей. Еще одно свидетельство – в фильме ВВС «Ольга Корбут: гимнастка, ее тренер, ее соперник и президент» член олимпийской сборной СССР Эльвира Саади подтверждает, что Корбут говорила ей об отношениях с Кнышем, еще когда была спортсменкой.
«Пусть бы он уже молчал после передачи, – возмущается Галина Карчевская. – И я ему говорила раньше: „Зачем вы обливаете Ольгу грязью в своих статьях?“ Он же бесконечно пишет, какая она такая-рассякая. Я говорю: „Что вы делаете?“ А он: „Она же про меня такое наплела!“ Я говорю: „Наплела?! Вы знаете, что это правда, и я знаю, что это правда“».
«Всё это очень тяжело для нашей семьи, – Людмила Божко (Корбут) старается сдержать слезы. – Я берегу старших сестер, много чего им не говорю. Нам всё это очень больно, очень больно».
Кныш: «Они сами очень хотели»
«Хотите поговорить, как я изнасиловал Корбут?» – Ренальду Кнышу в этом году будет 87. На интервью он соглашается сразу. Бывший тренер женат на своей бывшей ученице Ольге. Она моложе его на 20 лет, и ее девичья фамилия – Кныш. Ренальд Иванович с гордостью рассказывает, что Ольга влюблена в него с детства. Семья живет в скромной гродненской хрущевке.
После первого заявления Ольги Корбут ее тренер Ренальд Кныш раздал бесконечное количество интервью. Реакция его за все эти годы не изменилась, и даже слова те же самые.
«Как я мог! Столько труда, столько мыслей, столько усилий! И после это взять всё и перед Олимпийскими играми перечеркнуть?» – говорит он в ответ на просьбу прокомментировать обвинения Корбут.
«У всех олимпийских чемпионов такое понимание, как я вижу: чем больше они тренера принизят, тем больше они себя поднимут. Если вы читаете прессу: кто олимпийское чемпионство завоюет, его все знают, а кто у него тренер – того в десятки и сотни раз меньше вспоминают», – по его мнению, именно это движет Корбут в ее поступках.
– Ее сестра Людмила говорит, что видела, как вы били Ольгу.
– Видела? Да ну! Один раз после Олимпийских игр! Я ее так уговаривал тренироваться, но ничего не получалось. Ренальд Кныш утверждает, что после Олимпиады 1972 года дал пощечину Ольге Корбут по договору с Тамарой Алексеевой – для того, чтобы Корбут стала тренироваться ему назло.
Узнав, что рассказали о нем бывшие ученицы, Ренальд Кныш явно волнуется. Но реагирует предсказуемо.
– Говорят, что вы домогались их в машине, трогали их за разные места.
– Да ну, чушь. Ну честное слово, кто же такое говорит... Это же они мне сказали: если вы еще что-то скажете против Корбут, то мы заявим, что вы к ним тоже приставали.
– А зачем им это?
– А вот хотят они поднять Корбут таким образом и меня унизить. И, понимаете, они очень хотели сами... Неудобно говорить это, конечно. У тренера все в группе – это поклонники. Каждая из них старается победить тренера, завоевать. Сделать тренера своим... стать его любовницей или женой стать.
– Вот так сразу четыре человека?
– Не четыре человека, а все! Кто в группе, все смотрят, глазки строят. Тренеру нужно очень сильно бороться с этим делом. Тот тренер, который поддается, распускает себя, ни в коем случае не готовит спортсменок высокого класса.
Точно так же отрицает Ренальд Кныш обвинения в том, что показывал ученицам сексуальные игрушки и порножурналы («Да вы что!»). В качестве оправдания рассказывает свою версию когда-то заведенного на него уголовного дела. Говорит о том, как уже искали у него порнографию, но ничего не нашли и дело закрыли. «Вот такое вранье и гадость!» – говорит он.
«Вот и делай человеку что-то хорошее. Они у меня почти не занимались. Ну, немножко. Я не возлагал на них больших надежд. Кордебалет... Я развозил их по городу. И вот плата за это дело. И плата может быть за то, что все ученицы хотят, чтобы я был очень близок с ними», – реагирует он на слова бывших учениц.
– У вас были сексуальные отношения с Ольгой?
– Да вы что?! Ну, такая чепуха! Ай, ужас какой...
– А калейдоскоп был?
– Ну, какая чушь. Надо было собраться, оговорить. Давайте скажем так, а нас трое, нам поверят.
«Они могут просто из солидарности (с Корбут. – РС.), они все поддерживают отношения, собираются по праздникам, выпивают вместе», – высказывает свою версию его жена Ольга Кныш. Она тоже тренер по гимнастике. По ее словам, старается все эти обвинения не замечать.
«Кто-то в помоях купается, а кто-то в ключевой воде. Так вот Корбут все равно где купаться, главное, чтобы видели, что она плывет», – говорит она.
Ренальд Кныш одну за другой раскрывает свои книги, читает оттуда стихи, в том числе и те, что посвящены Ольге Корбут. Жалуется, что его пособие «Как делать олимпийских чемпионов» «запрещают» печатать и распространять. Почему?
«Мне сказали, что в этой книжке я выступаю против убеждений выдающихся спортивных деятелей. Это олимпийские чемпионы. А олимпийские чемпионы – это враги появления новых чемпионов. И они делают все возможное, чтобы больше в истории спорта своей страны у них соперников не было. Я в этом давно убедился. А их ставят помогать президенту, возглавлять олимпийские комитеты и так далее. Пока олимпийские чемпионы будут возглавлять спорт, подсказывать, как надо тренироваться, это одно вредительство, больше ничего».
«Вы не позорьте меня, – вдруг просит Ренальд Кныш. – Эти хотят меня опозорить. Хотят меня унизить. Считается так, особенно в спорте: чем больше унижаешь кого-то, тем больше поднимаешь себя. А тут будет договор между ними».
«Вот и работай, вот и верь, вот и делай из кого-то что-то. А потом вот благодарность. И чем более культурно относишься, тем больше похабщины», – все более растерянно говорит он.
«Ерундой вы занимаетесь, – уже не скрывает раздражения Ольга Кныш. – Эта возня ничего не стоит. Нечего в этом копаться».
«А у нас что-то поменялось, думаете? Вы наивная»
В отличие от Ольги Корбут, ни одна из этих женщин не утверждает, что стала жертвой изнасилования со стороны Ренальда Кныша или имела с ним сексуальные отношения.
«Он не смог со мной сделать то, что хотел. Я себя считаю победителем в этой схватке с ним, – говорит Галина Карчевская. – Мстить ему я не хотела. Но услышав, что он опять льет грязь на Ольгу... Она же сказала правду. Маленькую часть правды». Поведение своего бывшего тренера Людмила Рябкова и Галина Карчевская оценивают солидарно.
«Домогательства к 13–14-летним девочкам? Даже если это не заканчивалось половым актом в обычном понимании этого слова... Тут даже двух мнений быть не может. Я же педагог, хотя и не юрист, но понимаю, что это абсолютный криминал», – убеждена Галина Карчевская. Она считает, что ответственность за происходившее должны взять на себя все. «Все знали. Но медали ведь прежде всего. „Мы за ценой не постоим“», – объясняет она.
«Молчать уже невозможно. Сегодня надо об этом говорить, – высказывается Людмила Божко. – Но ведь нужно же и чтобы дети шли в гимнастику. Чтобы вели туда за ручку и мальчиков, и девочек. А второе – у него (Ренальда Кныша. – РС) за спиной семья, что бы ни говорили».
«Больно, – говорит мне по телефону Галина Чесновская. – Больно за свою молодость, детство. За то, что никто не поддержал, не помог».
«Никто ему ничего не сделает, – продолжает она. – Будет он и дальше почетным гражданином города. Во всех мероприятиях он участвует. Рассказывает везде, как он воспитал первую олимпийскую чемпионку».
– Ну вот, скажем – каково теперь человеку получить такой позор. Не знаю... – рассуждает Галина Карчевская. – Это же пятно на весь спорт.
– Это ведь еще советский спорт, – говорю я.
– А у нас что-то поменялось, вы думаете? Вы наивны.
