18-20 мая 1944 года в ходе спецоперации НКВД-НКГБ из Крыма в Среднюю Азию, Сибирь и Урал депортировали всех крымских татар (по официальным данным – 194 111 человек).
В 2004-2011 годы Специальная комиссия Курултая проводила общенародную акцию «Унутма» («Помни»), во время которой собрала около 950 воспоминаний очевидцев депортации.
Крым.Реалии публикуют свидетельства из этих архивов.
Я, Фарык Меметов, крымский татарин, 1930 года рождения, уроженец села Орталан (с 1945 года село Земляничное – КР) Карасубазарского (с 1944 года Белогорского – КР) района Крымской АССР.
На момент выселения в состав семьи входили:
отец, Фазыл Меметов (1898 г.р.),
мать, Эдие Фазыл (1907 г.р.),
сестра, Салия Фазыл (1928 г.р.),
я, Фарык Меметов (1930 г.р.),
брат, Веджди Фазыл (1932 г.р.),
сестра, Сулия Фазыл (1934 г.р.),
сестра, Бедрие Фазыл (1936 г.р.),
сестра, Тензиле Фазыл (1938 г.р.),
брат, Асан Фазыл (1940 г.р.),
брат, Союн Фазыл (1940 г.р.).
Перед депортацией мы жили в селе Орталан Карасубазарского района Крымской АССР. Имели свой дом, корову, лошадь, овец, птиц и сад.
В первые дни войны отца Фазыла Меметова мобилизовали в Красную армию. Он вернулся контуженым и умер в депортации в 1944 году.
В полночь 18 мая 1944 года сильно постучали в дверь. Когда отец открыл, в дом ворвались два вооруженных солдата и один офицер Красной армии. Солдаты ругались нецензурными словами; мы, дети, были в постели и от испуга спрятались под кровать. Офицер прочитал указ Сталина о нашем выселении, куда – не сказал, дал 15 минут на сборы. Из дома ничего не разрешили брать, кроме еды на 3 дня.
До места сбора нас сопровождали солдаты с автоматами. Там были в основном дети, женщины и старики – мужчины находились на фронте. Нас продержали до ночи, потом погрузили в машины «Студебеккеры» и повезли на Сейтлерский (с 1944 года Нижнегорский – КР) железнодорожный вокзал.
В вагоне не было ни воды, ни туалета. Раз в сутки выдавали суп из соленой рыбы – одно ведро на вагон
Там простояли целый день, а к вечеру нас погрузили в телячий вшивый вагон. Окна были обтянуты колючей проволокой. Так из нашей семьи было выселено десять человек. Вагоны были переполнены до отказа в два яруса. В вагоне не было никаких условий: ни воды, ни туалета, дышать было нечем – духота. Люди стали болеть, о медицинской помощи не было и речи. Питание выдавали один раз в сутки: суп из соленой рыбы – одно ведро на вагон. В пути люди умирали от голода и болезней. Хоронить и держать трупы в вагонах не разрешали, поэтому тела выбрасывали на ходу из поезда.
Нас привезли на Мирзачульский железнодорожный вокзал Ташкентской области Узбекской ССР, затем началось распределение. Наша семья попала в колхоз Кызыл-Кахрамон Мирзачульского района Ташкентской области. Нас поселили в маленькую постройку без окон и дверей.
В 1944-1945 годах от голода и болезней умерли девятеро человек из нашей семьи:
отец, Фазыл Меметов (1898 г.р.),
сестра, Салия Фазыл (1928 г.р.),
брат, Веджди Фазыл (1932 г.р.),
сестра, Сулия Фазыл (1934 г.р.),
сестра, Бедрие Фазыл (1936 г.р.),
сестра, Тензиле Фазыл (1938 г.р.),
брат, Асан Фазыл (1940 г.р.),
брат, Союн Фазыл (1940 г.р.),
брат, Сенар Фазыл (1944 г.р.).
В живых остался я один… Воспитывался в детском доме. До 1956 года я и мои соотечественники находились под жестоким комендантским режимом. Нарушение комендантского режима каралось тюрьмой.
Я вернулся на родину, в Крым, в 1996 году. Женат на Фатма Меметовой, у нас тре детей. Детям дали образование. Живу в Симферополе, в поселке Каменка, у сына Фазыла Меметова.
Примечание историка
Свидетель депортации Фарык Меметов передал в Специальную комиссию Курултая по изучению геноцида также вариант своих воспоминаний на крымскотатарском языке. Приведем его перевод полностью, так как в нем есть дополнительные сведения.
«При выселении 18 мая 1944 года из Крыма наша семья состояла из 10 человек: отец, мать и восьмеро детей. В Узбекистане появился на свет еще один ребенок. Сначала умер отец, затем один за другим в 1944-45 годах умерли дети.
Сначала умер отец, затем один за другим в 1944-45 годах умерли дети
Мама, положив тело на кусок жести с привязанной к нему проволокой, одна волокла его на кладбище и хоронила. Невозможно было найти кого-то для копания могилы – все были немощны. Через 2-3 дня после того, как похоронили сестренку Бедрие, умерла еще одна сестренка. И когда мы вдвоем с мамой доставили ее на кладбище, то увидели, что тело Бедрие съели шакалы. Мама потеряла сознание, и после этого заболела…
Питаясь травой и крапивой, проживали день за днем… Потом я, взяв братишку Веджди, отправился с ним в детский дом. Братишку приняли, но через месяц он умер… Меня не взяли, сказав, что возрастом великоват. Я спал под дверьми детского дома 3-4 дня, так как мне не было куда идти. Работающие там воспитатели и повара – крымские татарки – жалели меня и выносили поесть. Да возблагодарит их Всевышний! Взяли меня в детский дом и определили вожатым.
При выходе из детского дома в качестве подарка дали матрац, одеяло и подушку. Устроился на работу в организацию (ДСУ), закончил шоферские курсы и стал водителем. Отсюда меня направили на учебу, после чего назначили заведующим гаражом, и на этой должности я проработал на одном месте 43 года.
Построил дом, выучил троих детей. Две дочери стали врачами, сын – предпринимателем. Есть семеро внуков. Слава Аллаху, вернулись на свою родину, в Крым. Живу с сыном в Симферополе».
(Воспоминание от 10 ноября 2009 года)
К публикации подготовил Эльведин Чубаров, крымский историк, заместитель председателя Специальной комиссии Курултая по изучению геноцида крымскотатарского народа и преодолению его последствий
FACEBOOK КОММЕНТАРИИ: