Жажда признания: может ли Тегеран назвать Крым российским?

Резолюция Генеральной ассамблеи ООН, в которой осуждаются массовые нарушения прав человека в аннексированном Крыму, а Россия называется оккупантом, была принята без участия иранской делегации, которая проголосовала против документа. Двумя же неделями ранее стало известно, что в российской Госдуме призвали своих коллег из Ирана признать полуостров российской территорией.

В конце октября иранское информационное агентство ISNA сообщило о том, что председатель комитета нижней палаты Федерального Собрания по экономической политике и предпринимательству Евгений Федоров направил коллегами-парламентариям из Исламского консультативного совета обращение, в котором попросил рассмотреть Крым как неотъемлемую часть Российской Федерации. В письме Федоров якобы уверял, что Россия и Иран являются не только экономическими, но и военно-политическими союзниками, и речь идет не только о борьбе с терроризмом. Признание аннексии Крыма, по мнению депутата, поможет закрепить достигнутые успехи в двусторонних отношениях.

До этого Иран всячески избегал каких-либо шагов в вопросе определения статуса полуострова, словно факт аннексии прошел для страны незамеченным. Например, во время голосования за резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН о территориальной целостности Украины 27 марта 2014 года, когда Генассамблея не признала законности любого изменения статуса АРК Крым и Севастополя, иранская делегация попросту не участвовала в волеизъявлении. Является ли письмо Федорова и ужесточение позиции Ирана в ООН свидетельством того, что в вопросе полуострова позиция Тегерана уже вскоре может стать более лояльной Кремлю?

Новаторская технология

Директор украинского Центра ближневосточных исследований Игорь Семиволос уверен, что официальному Киеву нет смысла беспокоиться. По мнению эксперта, Тегеран просто проигнорирует обращение российских депутатов, и на этом история закончится. При этом Семиволос уверен, что от Ирана Москве не стоит ожидать даже минимальных шагов навстречу в вопросе статуса Крыма – вплоть до второстепенных официальных делегаций. «Вопрос признания аннексии даже не будет рассматриваться», – резюмирует эксперт.

Российские эксперты смотрят на перспективу признания принадлежности полуострова России не менее пессимистично. Старший преподаватель Школы востоковедения Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Андрей Чупрыгин не исключает, что какой-то ответ в Госдуме все же дождутся, ведь речь идет о парламентском обращении: «Может быть, будет какой-то ответ, направленный исключительно отправителю письма, мол, да будем смотреть, будем обсуждать эти вопросы».

Но вот рассчитывать на позитивное решение иранских парламентариев не стоит – в глазах иранцев такое обращение будет воспринято странно, уверен Чупрыгин. Прежде чем делать такие призывы в письменной форме, российским депутатам стоило бы прозондировать почву в рамках уже существующих отношений. А вот прямой призыв признать Крым российской территорией без предварительного диалога эксперт считает не самым привычным подходом: «Я впервые слышу о подобной технологии межпарламентских отношений».

Другие задачи

Чупрыгин также уверен, что в вопросе Крыма от Тегерана не стоит ожидать других практических действий в качестве реверанса в строну Кремля. По словам эксперта, признание полуострова не вписывается в рамки тех отношений, которые сейчас установились между двумя столицами. «Иран на сегодняшний день, после того как санкции были сняты, заинтересован в усилении взаимодействия с европейцами и американцами – им нужны технологии и финансовые инструменты», – поясняет Чупрыгин. Поэтому он уверен, что Тегеран не пойдет ни на какие действия, которые могли бы расцениваться как содействие признанию крымской аннексии и негативно повлияли бы на отношения с Западом.

Не переоценивать отношения России и Ирана призывают и западные эксперты. Шломо Бен-Ами, экс-министр иностранных дел Израиля и вице-президент Международного центра мира в Толедо, пишет в своей колонке для Project Syndicate, что сотрудничество двух стран по сирийскому вопросу не является признаком крепкого союза. Кроме нежелания Тегерана вредить своему примирению с Европой и США, этому мешает и стремление иранцев сохранить свое доминирующее положение на Ближнем Востоке, в том числе и на сирийского президента Башара Асада. Поэтому еще более тесное сотрудничество с Россией для Ирана вряд ли допустимо.

Семиволос также говорит о том, что на Ближнем Востоке Москва пока остается младшим партнером Тегерана, так как без его помощи влиять на ситуацию в Сирии будет намного сложнее. На фоне достаточно длительной истории отношений между Украиной и Ираном, за время которой стороны не нарушали своих обязательств, обращение российских депутатов вряд ли будет тем случаем, который заставит Тегеран пересмотреть свою позицию, уверен эксперт.