Специально для Крым.Реалии, рубрика «Мнение»
После громких летних скандалов, связанных с обнародованием фактов взяточничества и коррупции среди высокопоставленных крымских чиновников, наступила осень, а вместе с ней пришло обманчивое ощущение, что стяжательства в рядах республиканской власти поубавилось.
На самом деле все далеко не так. Есть веские основания говорить о том, что летний прессинг на госаппарат не дал ожидаемых результатов – крымские чиновники как воровали, так и продолжают воровать. Вот только если еще несколько месяцев назад российским правоохранителям удавалось ловить за руку людей уровня министров и начальников федеральных контрольных инстанций (той же налоговой службы), то сейчас в обработку попадают уже депутаты местного парламента и руководители крупных республиканских предприятий.
Так, самый большой резонанс за последний месяц вызвали два задержания: депутата Госсовета Валерия Гриневича (9 октября был взят с поличным сотрудниками ФСБ при получении взятки в размере 35 тыс. долларов) и заместителя министра внутренней политики, информации и связи российской Республики Крым Сергея Доценко (6 ноября был арестован Следкомом предположительно за правонарушения, связанные с манипуляцией государственным имуществом в размере более 240 тыс. рублей).
Мы не вспоминаем ни о деле с миллионными взятками замглаве ГАУ «Распорядительная дирекция имущества Республики Крым», ни и о крымских медицинских снабженцах, которых обвиняют в растрате 145 миллионов рублей, выделенных на оборудование для республиканских больниц: новости об увольнениях руководителей государственных служб и предприятий, задержаниях, обвинениях в «неэффективной растрате средств», или, попросту говоря, воровстве, появляются постоянно и уже порядком приелись.
На фоне непрекращающихся коррупционных скандалов кажется, что политическая воля Москвы, направленная на минимизацию казнокрадства конкретно в Крыму, не срабатывает из-за какого-то невидимого, но хорошо ощутимого барьера
На фоне непрекращающихся коррупционных скандалов кажется, что политическая воля Москвы, направленная на минимизацию казнокрадства конкретно в Крыму, не срабатывает из-за какого-то невидимого, но хорошо ощутимого барьера.
Если меры устрашения чиновничества не дают эффекта, и местный властный корпус продолжает попадаться на взятках, нецелевом расходовании средств и банальном воровстве, то очевидно, что существуют системные факторы, предопределяющие такой ход событий.
Вот Сергей Аксенов, например, жалуется на кадровый состав госаппарата: дескать, в республике мало профессионалов, поэтому неплохо, что сейчас в Крыму трудятся московские варяги. А ведь еще несколько месяцев назад он готов был костьми лечь, лишь бы не допустить попадания кремлёвской крови в крымские эшелоны власти.
Но даже после всех этих пертурбаций воровать не перестают. Так в чем же дело?
Проклятье пиратского острова
Крымская коррупция имеет глубокие и чрезвычайно прочные корни, которые говорят о будущем Крыма и России (если она самостоятельно не решит расстаться с полуостровом) не меньше, чем о прошлом.
Ясно, что местные структуры российского госаппарата формировались по принципу готовности принять власть и ею распоряжаться. Поэтому первыми в списке на получение своей доли стали представители пятой колонны, а также государственные предатели, которым в Украине ничего хорошего не светило в силу их профессиональных и личностных качеств.
Старая коррупционная система была перенесена на российскую политическую почву практически без изменений, с той только разницей, что легитимность власти теперь обеспечивалась не украинской Конституцией, а обитателем московского Кремля
Старая коррупционная система была перенесена на российскую политическую почву практически без изменений, с той только разницей, что легитимность власти теперь обеспечивалась не украинской Конституцией, а обитателем московского Кремля.
Но все попытки решительно побороть коррупцию, на примере самых глупых воришек показать, что красть средства, предназначенные для поддержки блокадного Крыма, нельзя, заходили, заходят и будут заходить в тупик, даже если от старых, еще украинских коррупционных схем и личных отношений ничего не останется.
Дело в том, что реальным инструментом преодоления коррупции являются не правоохранительные органы и уж тем более не бесконечная перетасовка чиновников или жалобы «кадров нет», а внешний общественный контроль. Слабый контроль – это свободная пресса, сильный – это существование контрэлит, готовых в любой момент взять управленческие функции на себя.
Лучший контроль – это конкуренция несколько примерно равных по силе политических игроков за власть. Такое соперничество заставляет оппозицию вникать в каждое принятое решение, каждый разработанный план и каждый проект бюджета. Тех же, кто в данный момент находится у власти, политическая борьба вынуждает самостоятельно контролировать членов своей команды и блокировать любые неправомерные действия еще до того, как их заметят политические конкуренты.
В Крыму, где власть передана местным князькам лично Владимиром Путиным, о существовании контрэлит говорить вообще не приходится, о свободной прессе – тоже. Отсюда вывод: если не существует естественных институциональных ограничений для блокирования коррупционной деятельности, то не следует ожидать, что коррупционные практики прекратятся.
Крым со своей прогнившей инфраструктурой является проекцией не разбитого российского прошлого времён 90-х, а скорого будущего России
В этом смысле Крым со своей прогнившей инфраструктурой является проекцией не разбитого российского прошлого времён 90-х, а скорого будущего России. Нет никаких сомнений в том, что легитимность, делегируемая Владимиром Путиным представителям местных властей, имеет конкретный срок годности, привязанный к длительности полномочий самого президента Российской Федерации.
И сколько бы чиновников не посадили в ближайшее время, можно с уверенностью считать, что их придется так же активно сажать до тех пор, пока система не сможет поддерживать удельный вес дотационных расходов, воровства и содержания растущего государственного аппарата.
Именно поэтому Крым, где бизнес уже не испытывает ни малейшего доверия к властям, а потому не верит ни в СЭЗ, ни в крупное и стабильное предпринимательство на родной земле, является неочевидным авангардом деловой деградации России.
Ведь для развития и процветания нужен открытый торговый порт, а не богом забытая коррупционная гавань.
Лев Абалкин, крымский политолог
Взгляды, высказанные в рубрике «Мнение», передают точку зрения самих авторов и не всегда отражают позицию редакции
